В ноябре американские чиновники выдали разрешение на поставку 106 аэробусов в Иран. Это последняя подобная лицензия, позволяющая вести бизнес с исламской страной, после заключения ядерной сделки в прошлом году.
И эта новость пришла как раз в тот момент, когда экономика Ирана показала взлет: после отмены санкций ВВП покажет рост приблизительно на 4,5% в этом году по сравнению с 0,4% в 2015 г.
Тем не менее преимущества этого ощутили на себе лишь некоторые среднестатистические жители страны. В целом безработица в первой половине года выросла с 10,7% до 12,2%. Неполная занятость распространена не меньше, составляя 9,5%. Так почему подъем экономики Ирана не в состоянии создать новые рабочие места?
Во многом из-за внешних факторов. Большая часть роста иранской экономики пришлась на бум нефтедобычи. В первые девять месяцев 2016 г. объем добычи нефти в стране вырос на 30%. Будучи избавленным от эмбарго, введенного ЕС в 2012 г., экспорт вырос до 2,4 млн баррелей в сутки в октябре – максимальный уровень по крайней мере за семь лет.
Несмотря на приток иностранной валюты, рабочие места в нефтяном секторе практически не создаются, что делает эту отрасль капиталоемким, а не трудоемким сегментом. Другие отрасли, делающие крупный вклад в национальную экономику, такие как нефтехимическая и автомобильная промышленность, восстанавливаются крайне медленно, отчасти из-за оставшихся санкций.
Учитывая ограничения, налагаемые на долларовые торги, проводящиеся через США, многим предприятиям в Иране по-прежнему трудно платить за импорт. Прямые иностранные инвестиции также остаются недостижимыми, так как угроза огромных штрафов за нарушение правил отпугивает потенциальных инвесторов. Предложение Дональда Трампа разорвать ядерное соглашение еще больше спутало карты.
Внутренние вопросы являются еще одним препятствием для вопросов трудоустройства. В иранской экономике по-прежнему доминируют государственные и полугосударственные предприятия, которые еще больше укрепили свои позиции за время санкций. Расползание бизнес-империи Революционной гвардии Ирана сейчас особенно ощутимо. По некоторым данным, гвардия контролирует около четверти экономики.
Малый и средний бизнес, традиционный драйвер создания новых рабочих мест, изо всех сил пытается выплыть. Запустить частную компанию в Иране дьявольски трудно: страна занимает 120-е место из 190 в индексе легкости ведения бизнеса, по данным Всемирного банка.
На финансирование в достаточном объеме рассчитывать не приходится. «Плохие» кредиты в иранских банках составляют 12% от общего объема, хотя реальная цифра, вероятно, выше. В результате банки могут кредитовать только при непомерно высоких ценах; реальные процентные ставки в настоящее время составляют около 9%. Кроме того, непропорционально большая доля финансирования направляется в государственный сектор.
Рынок труда Ирана столкнется со встречным ветром, по крайней мере в среднесрочной перспективе. Рабочая сила исламской страны, согласно ожиданиям, до 2020 г. должна расти на 2,5% (3 млн рабочих мест) в год. Проблема в том, что в уязвимом положении остаются молодежь и женщины, безработица среди которых составляет 25,2% и 19,7% соответственно.
В связи с президентскими выборами в мае Рухани, нынешний президент страны, заинтересован в решении проблем избирателей. Его правительство до сих пор ставит в приоритет макроэкономическую стабильность, снижение инфляции с 45% в июне 2013 г. до однозначных значений за счет налогово-бюджетной и денежно-кредитной политики. Это хорошее начало. Но проблемы Ирана гораздо глубже: несмотря на большую диверсифицированность, чем во многих странах, богатых нефтью, его экономика уже давно создает меньше рабочих мест, чем на других развивающихся рынках, таких как Бразилия и Ливан. Для того чтобы оживить рынок труда, президенту придется задействовать больше рычагов.
Пятница, 26 апреля 2024 года