Если Россия не выполнит свои обязательства по сокращению добычи нефти, страны не смогут вернуть нефтяные цены под контроль
Cразу после достижения странами соглашения о снижении добычи нефти многие комментаторы отметили, что 1,2 млн барр. в день — это недостаточно для того, чтобы избавить рынок от нефтяного избытка, и существенно меньше сокращения добычи по прошлому соглашению 2008 года. Вдобавок традиционный дефицит дисциплины в и чересчур «размазанный» характер нынешнего соглашения (многие страны обязались сократить добычу по чуть-чуть), то есть следить за исполнением соглашения будет сложнее, чем при концентрированном снижении добычи четырьмя-пятью крупнейшими игроками.
Повышенные обязательства
Именно поэтому обещанное не входящими в экспортерами сокращение добычи на 600 тыс. барр. в день становится ключевым условием для успеха соглашения. Что это за «другие страны-производители», пока неясно. Понятно лишь, что половину от этой величины должна сократить Россия. Оставшуюся половину, судя по утечке информации, собирают буквально с миру по нитке, привлекая такие относительно небольшие нефтедобывающие страны, как Оман (добыча — менее 1 млн барр. в день) или даже Узбекистан, добывающий всего 65 тыс. барр. в день (около 3 млн т в год). Называют Казахстан, Мексику, Азербайджан, однако у них есть сложности с потенциальным снижением добычи. Казахстан, например, только-только вывел на коммерческую добычу крупнейшее Кашаганское месторождение. Мексика отчаянно пытается завлечь инвесторов, чтобы прекратить многолетнее падение добычи, наносящее ущерб экономике, и сокращение производства пойдет вразрез с этой политикой. Азербайджан сокращать добычу не готов и объявлял только о готовности ее заморозить. Кстати говоря, именно азербайджанский министр нефти Натик Алиев рассказывал о сокращении до 880 тыс. барр. в день, с просьбой о котором изначально обратилась к производителям, не входящим в картель, что еще раз подчеркивает, насколько согласованные в итоге объемы недостаточны для ликвидации избытка на рынке.
Что касается России, то и здесь масса сложностей. Механизма распределения обязательств между нефтяными компаниями по сокращению добычи нет. А между тем речь идет примерно о 15 млн т в год, что при цене $50 за баррель означает потерю примерно $5,5 млрд, и это на фоне уже произведенных инвестиций, контрактов с подрядчиками, необходимости дополнительных расходов на консервацию скважин. Неудивительно, что прежде всего главы госкомпаний скептически высказывались о принудительном сокращении добычи — и глава «Роснефти» Игорь Сечин, и президент «Газпром нефти» Александр Дюков. А вице-президент ЛУКОЙЛа Леонид Федун публично поставил вопрос о компенсациях нефтяникам потерь от снижения добычи.
Приказ не сработает
Можно подумать, что в нашей командно-административной системе компаниям легко приказать снизить добычу и они вынуждены будут приказ исполнять. Однако это легче сказать, чем сделать: даже в условиях «жесткой вертикали» мы имеем огромный шлейф невыполненных поручений Путина по самым разным вопросам, начиная с поручений по итогам недавней президентской комиссии по ТЭК по доступу независимых производителей к газпромовской трубе. То есть приказать могут, но в отсутствие механизма реализации добиться быстрого сокращения будет непросто.
Кстати, российские власти и не гарантируют «быстрого» выполнения обещаний: министр энергетики Александр Новак говорит о «поэтапном» сокращении и даже о том, что сокращение может проводиться по отношению к «планам на 2017 год», а не к текущему уровню. По факту это будет очковтирательством — просит у стран-союзников сокращения по сравнению с текущим уровнем, этого же ждут и рынки, которые легко заметят попытку их обмануть. А многие независимые страны-производители — тот же Азербайджан — очевидно, смотрят на Россию и заявляют, что не готовы рвать на себе рубаху, если Москва не задаст должного тона в борьбе за рынок, и что пока российские обязательства (300 тыс. барр. в день) — это мало.
Хорошо видно, что исполнение задумок картеля очень сильно зависит не только от внутренних проблем , но и от скоординированных действий большого числа сторонних игроков, которые вполне могут подвести. Раньше было не так: роль регулятора рынка в основном брала на себя Саудовская Аравия. Сейчас ее объявленный вклад в сокращение — менее 500 тыс. барр. в день, а остальные обязательства разбросаны по большому числу стран. Прецедентов реализации таких многосторонних соглашений по сокращению добычи нефти — в особенности с участием стран, которые раньше никогда этого не делали, — еще не было.
Это слабая база для успеха, учитывая большое число желающих пофрирайдерствовать и добиться повышения цен чужими руками, не сокращая свою добычу. Так что президент Путин, сыгравший, как говорят, немалую личную роль в достижении соглашения , сам же может его по сути похоронить. По факту может получиться так, что временный рост цен до $50 за барр. и выше будет выгоден лишь американским сланцевым производителям, которые начнут быстро наращивать добычу. На этом фоне относительно скромные договоренности о сокращении производства традиционными нефтедобывающими странами быстро обесценятся.
Владимир Милов,
директор Института энергетической политики
Четверг, 18 апреля 2024 года