По мнению г-на Костина, удача сделки заключается в получении государством максимально возможной выгоды.
Прежде всего, есть серьезные противоречия в том, что при снятии всех ограничений на закупку, инвариантности к покупателю – госкомпании, стратегической инвестиции или иностранном участии, победу одержала все-таки госкомпания. Проделанная операция очень напоминает известную восточную поговорку, что при переложении таньги из кармана в карман она не превращается в динар. И то, что в результате покупки госкомпании другой госкомпанией бюджет получил 329,69 млрд руб., заставляет заподозрить скорее неладное, чем общественную выгоду.
Второе противоречие заключается в непонимании сути приватизации, либо в злонамеренном искажении ее смысла. Приватизация всегда представляла собой операцию баланса общественного и частного интереса. Когда речь идет о спекулятивном подходе интересно только, сколько выручит государство, об общественном интересе можно прочно забыть. Ведь цель покупателя – обеспечить выгодность сделки. Соответственно, Роснефти необходимо искусственно раздуть стоимость покупки для внутреннего оправдания ее целесообразности. Сделано это будет исключительно быстрыми средствами, никоим образом не предусматривающими повышение эффективности бизнеса, расширение налогооблагаемой базы, внедрения новшеств или экономии на управлении. Нет, затраченные средства будут так или иначе «отбиты» за счет общественного интереса. И совершенно не важно, что сейчас неизвестны конкретные способы – вся первая приватизация показывает, что они найдутся.
Т. о., смысл «сегодняшней приватизации» — любой ценой получить доход в бюджет. Стоит ли говорить, чем для общества кончится этот повторный танец по «старым граблям».